Chapter 30

 А ныне смеются надо мною младшие меня летами, те, которых отцов я не согласился бы поместить с псами стад моих. 

 И сила рук их к чему мне? Над ними уже прошло время. 

 Бедностью и голодом истощенные, они убегают в степь безводную, мрачную и опустевшую; 

 щиплют зелень подле кустов, и ягоды можжевельника--хлеб их. 

 Из общества изгоняют их, кричат на них, как на воров, 

 чтобы жили они в рытвинах потоков, в ущельях земли и утесов. 

 Ревут между кустами, жмутся под терном. 

 Люди отверженные, люди без имени, отребье земли! 

 Их-то сделался я ныне песнью и пищею разговора их. 

 Они гнушаются мною, удаляются от меня и не удерживаются плевать пред лицем моим. 

 Так как Он развязал повод мой и поразил меня, то они сбросили с себя узду пред лицем моим. 

 С правого боку встает это исчадие, сбивает меня с ног, направляет гибельные свои пути ко мне. 

 А мою стезю испортили: всё успели сделать к моей погибели, не имея помощника. 

 Они пришли ко мне, как сквозь широкий пролом; с шумом бросились на меня. 

 Ужасы устремились на меня; как ветер, развеялось величие мое, и счастье мое унеслось, как облако. 

 И ныне изливается душа моя во мне: дни скорби объяли меня. 

 Ночью ноют во мне кости мои, и жилы мои не имеют покоя. 

 С великим трудом снимается с меня одежда моя; края хитона моего жмут меня. 

 Он бросил меня в грязь, и я стал, как прах и пепел. 

 Я взываю к Тебе, и Ты не внимаешь мне, --стою, а Ты [только] смотришь на меня. 

 Ты сделался жестоким ко мне, крепкою рукою враждуешь против меня. 

 Ты поднял меня и заставил меня носиться по ветру и сокрушаешь меня. 

 Так, я знаю, что Ты приведешь меня к смерти и в дом собрания всех живущих. 

 Верно, Он не прострет руки Своей на дом костей: будут ли они кричать при своем разрушении? 

 Не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли душа моя о бедных? 

 Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма. 

 Мои внутренности кипят и не перестают; встретили меня дни печали. 

 Я хожу почернелый, но не от солнца; встаю в собрании и кричу. 

 Я стал братом шакалам и другом страусам. 

 Моя кожа почернела на мне, и кости мои обгорели от жара. 

 И цитра моя сделалась унылою, и свирель моя--голосом плачевным.